|
До занятий не допускаются: Дискриминационные отчисления Высшие учебные заведения Институт востоковедения Руководство Института востоковедения применило тактику, сходную с той, которую использовал Ташкентский государственный университет, чтобы оправдать отчисления и сломать существующую или потенциальную солидарность между студентами. Студенты этого института указывали на официальную государственную политику дискриминации, направленную против религиозных студентов. Они утверждали, что еще в сентябре 1997 года посредством устного распоряжения институту президентская администрация ввела новые правила внешнего вида учащихся, запретила ношение исламской одежды на территории вузов и дала понять, что активно верующим студентам-мусульманам не следует давать дипломы о высшем образовании.67 Сами представители руководства вуза также ясно дали понять, что религиозная одежда не допускается из-за того, что она символизирует, и из-за тех идей, которые она, по их мнению, выражает. Например, на вопрос о том, как он узнает, кто из студентов является "ваххабитом", ректор Института востоковедения сказал: "Не только по внешнему виду. Я могу узнать по тому, как они говорят, по их разговору".68 Умида Асимова и Дильфуза Турдиева, обе студентки пятого курса, были отчислены незадолго до того, как им должны были выдать дипломы, причем в выдаче дипломов им отказали.69 20 мая 1998 г., через две недели после того, как Асимова и Турдиева подали гражданский иск против института с требованием восстановления, администрация вуза собрала всех верующих студентов-мусульман, учащихся в этом институте. По словам Асимовой и Турдиевой, которые беседовали со студентами, присутствовавшими на этом собрании, представители администрации сказали нескольким студентам с плохой успеваемостью, что если они не напишут заявления, осуждающие студенток Турдиеву и Асимову, то этих студентов, присутствовавших на собрании, также отчислят. Несколько студентов и восемь преподавателей, как нам сообщили, написали письма с критикой в адрес Турдиевой и Асимовой, а затем на этих письмах поставили более ранние даты, как если бы они были написаны в начале апреля, до того, как студенток отчислили.70 Должностные лица в этом институте и других учреждениях также наказывали религиозных студентов тем, что прекращали выплачивать им стипендию. Асимова и Турдиева сообщили, что были лишены стипендий еще осенью 1996 года.71 Тогдашний декан факультета исламоведения сказал им, что эта мера была продиктована именно тем, что они носят религиозную одежду.72 Отказывая религиозным студентам в финансовой поддержке, администрация затрудняет дальнейшее пребывание в вузе и получение диплома для многих из них, особенно для студентов из малоимущих семей и из сельской местности. Представители администрации иногда в процессе выговоров или отчисления применяли силу или запугивали религиозных студентов. Райхона Худаберганова сообщила, что 15 марта 1998 года она была официально отчислена; проректор Обидов грубо оттолкнул ее руку, когда она попыталась взять приказ об отчислении. Он, по ее словам, закричал на нее, а затем сказал: "Если снимешь платок, сразу же примем тебя обратно". Она отказалась, и он резко вышел из комнаты, не оставив ей копию приказа.73 Впоследствии проректор Обидов встретил Худаберганову на лестнице и, увидев, что она в хиджабе и направляется туда, где студенты молились (несмотря на его приказы прекратить молитвы), грубо толкнул ее и закричал: "Что ты здесь делаешь? Уходи домой!"74 Другой инцидент произошел, когда Худаберганова пришла к Обидову, чтобы попросить его не звонить больше ее родителям, которые стали очень беспокоиться за безопасность дочери. Худаберганова сообщила: "Как только я вошла в его кабинет, он стал оскорблять меня за мою одежду, он даже не слушал меня, а разразился потоком ругательств... [он] сравнивал девушек, носящих хиджаб, с бесстыжими девушками, с проститутками, и я обиделась на его слова и вышла из кабинета".75 В июне 1998 г. Худаберганова проиграла гражданский иск о восстановлении в институте.76 Худаберганова также сообщила, что она и другая студентка подвергались давлению со стороны Н. Солиховой, бывшей заведующей кафедрой исламоведения в Институте востоковедения.77 По словам Худабергановой, Солихова велела девушкам больше не приходить в институт в хиджабе. Когда они снова пришли в этой мусульманской одежде, Солихова отругала их и заперла в помещении кафедры исламоведения на все время, пока шла лекция.78 Представители администрации института принуждали студентов-мужчин брить бороды, говоря, что только в этом случае им удастся закончить обучение в вузе. Декан факультета экономики Института востоковедения Толиев вызвал в свой кабинет молодого человека, отпустившего бороду по религиозным убеждениям, и, как сообщается, заставил этого студента побриться.79 Администрация института также запугивала студентов, которые молились в помещении вуза. Около ста студентов-мужчин и тридцать женщин, по сообщениям, молились ежедневно. В сентябре 1997 года студенты, вернувшись в институт после летних каникул, обнаружили, что комната, которую в течение прошлого учебного года они использовали для молитвы, переделана в учебную аудиторию, и они уже не имели возможности молиться там. Лишение этого помещения заставило религиозных студентов молиться в подвале школы, где условия были неподходящими.80 15 сентября студенты подали ректору заявление за 123 подписями с просьбой выделить в помещении института место для молитвы. Через один или два дня несколько студентов, подписавших петицию, были вызваны в деканаты факультетов, где они учились, и допрошены относительно этого заявления. Один из студентов вспоминает, что во время такой беседы декан его факультета угрожал ему отчислением за участие в написании заявления и назвал его "ваххабитом". Также декан объявил студенту, что высокопоставленные государственные лица знают о его деятельности.81 Молодой человек, по его словам, ответил декану: "Я объяснил, что я не выступаю против правительства, я не ваххабит, и что всем нам нужно место, где мы могли бы молиться".82 В феврале администрация закрыла от молящихся подвал. Когда примерно тридцать студенток, молившихся каждый день, пытались найти другое место для молитвы, проректор Обидов, как сообщалось, стал преследовать их. Райхона Худаберганова вспоминает:
На вопрос сотрудников Хьюман Райтс Вотч о том, имеют ли право студенты молиться в институте, ректор Ибрагимов назвал жалобы студенток "раздуванием скандала". "Молились на втором этаже, около мужского туалета, это было ясно видно, а когда их спросили об этом, они сказали: "Ах, мы, видите ли, там молиться не можем". Они просто хотели раздуть скандал".84
67) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Умидой Асимовой и Дильфузой Турдиевой, Ташкент, 23 мая 1998 г. и интервью Хьюман Райтс Вотч, фамилия респондента не раскрывается, Ташкент, июнь 1998 г.
|
