На третий день конфликта - 16 сентября - приходится большинство задокументированных нарушений. В этот день около 17:00 кыргызстанские силы, судя по имеющимся данным, сбросили с беспилотника Bayraktar TB-2 малогабаритную авиабомбу с лазерным наведением в район нахождения таджикистанских сил. Удар был нанесен через считаные минуты после их появления на центральной площади приграничного таджикистанского селения Овчикалача. В тот момент на площади скопилось много местных жителей. Погибли не менее 10 человек, преимущественно мужчины, собравшиеся у местной мечети после похорон. Еще 13 гражданских лиц были ранены в результате этого несоразмерного и предположительно неизбирательного нападения.

В тот же день таджикистанские силы обстреляли машины с кыргызстанскими беженцами на нескольких идущих вдоль границы дорогах. Погибли двое мужчин, как минимум четверо человек были ранены. Женщина 63 лет, муж и сын которой были ранены во время обстрела, рассказала, как они выбрались из машины, «чтобы не убило, если она взорвется».3 По ее словам, они много часов пролежали неподвижно на земле, поскольку при малейшем движении таджикистанские военнослужащие вновь открывали огонь.

Ранее 16 сентября две таджикистанские машины скорой помощи с ясно видимыми опознавательными знаками и одна гражданская машина попали под интенсивный обстрел в районе моста у таджикистанского селения Чорбог. Погибли 10 гражданских лиц, в том числе четверо детей, три женщины и два медработника, и еще шестеро были ранены. Составленная Human Rights Watch детальная 3D-реконструкция места обстрела показала, что обстрел, вероятнее всего, велся из района кыргызстанского селения Достук, расположенного примерно в 110 метрах на отдалении от места обстрела, предположительно – из расположения кыргызстанских пограничников. Машины скорой помощи, когда они используются в качестве санитарного транспорта, обладают особой защитой международного гуманитарного права. Римский статут Международного уголовного суда признает военным преступлением, если в ходе вооруженного конфликта было совершено умышленное нападение на машины скорой помощи при наличии ясно видимых опознавательных знаков.

В течение этого дня таджикистанские силы оттесняли кыргызстанские силы и занимали приграничные кыргызстанские селения, за ними следовали говорившие по-таджикски люди в гражданской одежде. Таджикистанские силы убили по меньшей мере шестерых гражданских мужчин, трое из которых, как представляется, пытались выбраться из зоны боевых действий, а двое стали жертвами предположительно внесудебной казни. В ходе этой стремительной оккупации люди в гражданской одежде занимались массовыми грабежами под наблюдением таджикистанских сил, при этом сотни частных домовладений и других объектов гражданской инфраструктуры - детские сады, школы, медучреждения и административные здания - были сожжены в очевидной попытке принудить местное население оставить данную территорию.

Четырехдневные сентябрьские боевые действия достигли уровня международного вооруженного конфликта, подпадающего под действие международного гуманитарного права. Это обязывает все стороны всегда проводить различие между комбатантами и гражданскими лицами. Запрещены как преднамеренные нападения на гражданских лиц, так и неизбирательные нападения, при которых не проводится или не может проводиться различие между гражданскими и военными объектами, или несоразмерные нападения, при которых ожидаемые жертвы среди гражданского населения и ущерб гражданским объектам чрезмерны по отношению к конкретному и непосредственному военному преимуществу, которое предполагается получить.

Воюющие стороны обязаны принимать все доступные меры предосторожности, чтобы избежать гражданского ущерба или, во всяком случае, свести его к минимуму.

Правительства Таджикистана и Кыргызстана должны провести расследования по заявлениям о нарушениях, совершенных на подконтрольным им территориях их силами и гражданскими лицами, и привлечь виновных к ответственности. Им следует обучить личный состав вооруженных сил и сил безопасности нормам международного гуманитарного права, чтобы не допускать нарушения его стандартов в будущих конфликтах.

В рамках любого соглашения о демаркации границы и промежуточных договоренностей правительства обеих стран должны соблюдать права местного населения, включая доступ к образованию, достаточному жилищу и воде. В процессе демаркации следует активно проводить консультации с местным населением и гражданскими организациями. В приграничных районах необходимо развивать программы, направленные на построение доверия между местными общинами, включая программы по снижению напряженности и борьбе с языком вражды.

Human Rights Watch призывает правительства обеих стран присоединиться к Декларации о безопасности школ и к Политической декларации об усилении защиты гражданских лиц от гуманитарных последствий применения оружия взрывного действия в населенной местности.

Международные партнеры Кыргызстана и Таджикистана должны поддержать оба правительства в их практических шагах в расследовании и привлечении к ответственности виновных в серьезных нарушениях международного гуманитарного права в ходе пограничного конфликта в сентябре 2022 года.

Партнерам нужно быть готовыми финансово или другими средствами поддержать обучение личного состава вооруженных сил стандартам международного гуманитарного права, а также любые другие меры, направленные на предотвращение конфликтов, аналогичных произошедшему в сентябре 2022 года.

Рекомендации

Правительствам Кыргызстана и Таджикистана

• Провести тщательное и независимое расследование заявлений о серьезных нарушениях международного гуманитарного права и привлечь виновных к ответственности.
• Предоставить компенсации и психологическую помощь семьям, пострадавшим от серьезных нарушений международного гуманитарного права.
• Включить или расширить действующие программы подготовки по применению норм международного гуманитарного права в конфликтных ситуациях для обучения личного состава вооруженных сил.
• Обеспечить в рамках любого соглашения о демаркации границы и промежуточных договоренностей соблюдение прав местного населения, включая доступ к образованию, достаточному жилищу и воде, а также права на самостоятельное поддержание достаточного уровня жизни, включая, по необходимости, получение доходов от легальной трансграничной хозяйственной деятельности.
• Гарантировать, что любая потеря имущества будет компенсирована надлежащим образом в соответствии с международным правом, например в случае возможного обмена территориями, что лишит население своих домов и имущества.
• Предоставить затронутым конфликтом лицам, в том числе внутренне перемещенным или лишившимся имущества, гуманитарную помощь, включая кров, питание, воду, санитарные принадлежности и медицинскую помощь.
• Принять меры по укреплению доверия и повышению осведомленности между местными общинами в приграничных районах, уделяя внимание стандартам прав человека и нормам международного гуманитарного права.
• Отремонтировать или восстановить поврежденные или разрушенные детские сады, школы и медучреждения.
• Присоединиться к Декларации о безопасности школ и к Политической декларации об усилении защиты гражданских лиц от гуманитарных последствий применения оружия взрывного действия в населенной местности.

Правительству Кыргызстана

• Присоединиться к Римскому статуту Международного уголовного суда.

Правительству Таджикистана

• Расследовать случаи разграбления и уничтожения гражданской инфраструктуры в кыргызстанских селениях со стороны предположительно таджикистанских гражданских лиц, действовавших под наблюдением сил Таджикистана.

Европейскому союзу

• Использовать контакты высокого уровня, чтобы призвать правительства обеих стран обеспечить эффективное расследование и привлечение виновных к ответственности за нарушения, совершенные в период пограничного конфликта, и настаивать на соблюдении прав гражданского населения приграничных территорий в процессе демаркации границы. Прогресс в этой области должен учитываться при подготовке соглашений о расширенном партнерстве и сотрудничестве с обеими странами и при ратификации этих соглашений государствами - членами ЕС и Европарламентом.
• В частности, поставить этот вопрос в рамках мониторинга соблюдения Кыргызстаном обязательств в рамках общей системы торговых преференций GSP+ и в контексте подготовки Таджикистаном заявки на присоединение к этому режиму.
• Настоятельно призывать Кыргызстан к ратификации Римского статута Международного уголовного суда.
• Предложить обеим странам техническое содействие и посредничество в рамках Европейской программы содействия управлению границами в Центральной Азии (ВОМКА) и поддержать усилия по возобновлению трансграничного сотрудничества в рамках европейского Инструмента поддержания стабильности и мира (IcSP) в интересах продвижения и защиты прав человека при управлении границами.

Международным партнерам Кыргызстана и Таджикистана, в том числе агентствам ООН

• Поддержать намерения обоих правительств провести расследование и привлечь к ответственности за серьезные нарушения международного гуманитарного права в ходе пограничного конфликта в сентябре 2022 года. Партнеры должны быть готовы поддержать действующие в вооруженных силах программы обучения по применению стандартов международного гуманитарного права.
• ОБСЕ как ведущей региональной многосторонней платформе в области безопасности следует усилить свою роль в поддержке основанного на принципах прав человека трансграничного сотрудничества и в снижении напряженности.

Методология

Для этого доклада Human Rights Watch очно и дистанционного провела 86 интервью, в том числе с 69 свидетелями, выжившими и родственниками погибших (42 мужчины, 26 женщин, один мальчик). Интервью проводились конфиденциально, индивидуально с каждым или в присутствии близкого родственника, если собеседник изъявлял такое желание.

Собеседникам разъяснялись цель исследования и добровольный характер интервью, а также право отказаться отвечать на вопросы и право прервать беседу в любой момент. Интервью были посвящены детальному рассказу о личном опыте, пережитом собеседником во время конфликта. Никому из собеседников не предлагалось никакого вознаграждения в денежной или иной форме. Имена тех собеседников, кто просил об анонимности, не разглашаются.

Исследователи сопоставляли свидетельства, полученные от разных очевидцев, с материальными фактами, такими как медицинские документы, фрагменты боеприпасов, спутниковые снимки, фотографии и видео, предоставленные собеседниками или выложенные онлайн, а также с собственной информацией, полученной или собранной на месте событий. В дополнение к этому Human Rights Watch использовала 3D-сканирование (на основе технологии LIDAR, позволяющей формировать трехмерную картину по отраженному лазерному лучу), 3D-реконструкцию (на основе фотограмметрии - технологии перевода 2D-фотографий и видео в трехмерную модель), а также базовую баллистическую экспертизу для определения угла обстрела.

В этот доклад не включены случаи гибели и ранения гражданских лиц при обстоятельствах, которые не позволяли с уверенностью установить, что в данном случае имело место нарушение международного гуманитарного права. К таким ситуациям относятся случаи гибели людей, в отношении которых на момент смерти у нас были основания полагать, что они принимали участие в военных действиях, и поэтому они не имели статуса покровительствуемых лиц, а также случаи гибели людей, не подтвержденных свидетелями или другими фактами.

Human Rights Watch направила правительствам Кыргызстана и Таджикистана запросы с изложением результатов исследования и вопросами в отношении отдельных нападений. Соответствующие письма были отправлены в декабре 2022 года. Обоим правительствам мы также направили 23 марта 2023 г. краткое изложение наших выводов о нарушениях международного гуманитарного права в ходе конфликта.

Правительство Кыргызстана 11 апреля направило нам детальный ответ на наше декабрьское письмо. В нем содержится информация о нарушениях со стороны таджикистанских сил в отношении граждан Кыргызстана, в том числе фамилии убитых и раненых, заключения судмедэкспертизы и сведения о фактах угона скота и автотранспорта, с приложением 357 фотографий поврежденных и разграбленных построек. Эта информация отражена в соответствующих разделах ниже.

Правительство Кыргызстана оставило без ответа конкретные вопросы, которые были поставлены в нашем письме от 23 марта 2023 г., сообщив, что «не располагает сведениями о соответствующих фактах нападения Вооруженными Силами Кыргызской Республики».

На момент публикации мы не получили ответа от властей Таджикистана.

Настоящий доклад был обновлен 4 мая 2023 г., чтобы корректно отразить правильность написания некоторых имен и населенных пунктов. По обращению Министерства иностранных дел Кыргызстана мы обновили направленное Министерством раннее письмо для того, чтобы отразить текущую позицию кыргызстанских властей.

Общие сведения

Пограничный конфликт, ставший предметом этого доклада, начался с перестрелок между силами Кыргызстана и Таджикистана 14 сентября 2022 г. в районе таджикистанского эксклава Ворух в Кыргызстане. Резкая эскалация боестолкновений произошла 16 сентября, после чего во второй половине дня обе стороны достигли договоренности о прекращении огня и обязались отвести от границы войска и тяжелое вооружение. Но отдельные боестолкновения продолжались до вечера 17 сентября, когда режим прекращения огня наконец окончательно установился.

Боестолкновения 2022 г. стали последним по времени и наиболее интенсивным конфликтом, развернувшимся вдоль 110-километрового участка границы. Скоротечные столкновения между Кыргызстаном и Таджикистаном происходили в апреле 2021 года: боестолкновения шли за контроль за стратегическим кыргызстанским водозабором «Головной» в районе Воруха, который обеспечивает водой кыргызстанский Баткен.

На основе официальных данных и сообщений СМИ в сочетании с задокументированной информацией Human Rights Watch можно говорить о том, что в ходе четырехдневного сентябрьского конфликта погиб как минимум 51 мирный житель, по меньшей мере 121 гражданских лиц получили ранения.4

Пограничные конфликты происходят на фоне незавершенной после распада СССР в 1991 г. демаркации границы, которая во многих местах проходит через села, где соседствуют дома граждан Кыргызстана и Таджикистана. В обеих странах существуют эксклавы.

С сентября 2022 г. Душанбе и Бишкек возобновили двусторонние переговоры по делимитации спорных участков границы. Переговоры проходят без участия посредников.

В ходе наших встреч с официальными лицами Кыргызстана и Таджикистана осенью 2022 г. обе стороны с оптимизмом оценивали возобновление переговоров по демаркации границы, однако дипломаты и в Душанбе, и в Бишкеке с обеспокоенностью говорили о продолжающейся милитаризации приграничных территорий.5 На момент подготовки этого доклада сроки завершения переговоров оставались неясными.

Нарушения со стороны кыргызстанских сил в Таджикистане

Удар по центральной площади селения Овчикалача

Около пяти вечера 16 сентября в результате разрыва сброшенной, судя по имеющимся данным, с беспилотника бомбы с лазерным наведением на площадь приграничного таджикистанского селения Овчикалача по меньшей мере 10 гражданских мужчин погибли и как минимум 13 человек были ранены. Целью этого удара, первого из двух по площади в тот день, были, предположительно, таджикистанская бронетехника и другие военные машины, появившиеся на площади, которая в тот момент была заполнена мирными жителями. Примерно двумя часами ранее руководители государственных комитетов национальной безопасности обеих стран объявили о прекращении огня, поэтому жители вышли из укрытий. На площади собрались десятки человек, среди которых были люди, выходившие из мечети после прощания с женщиной, убитой случайной пулей ранее в тот же день.

Human Rights Watch опросила десять свидетелей удара по площади или его последствий, в том числе троих раненых, и обследовала место удара.

Перестрелки и артобстрелы начались в районе Овчикалача с раннего утра. На самой границе обмен огнем начался незадолго до 7 утра, из-за чего в школах отменили занятия, а родителей попросили оставить детей дома.6 «Люди слышали стрельбу, говорили друг другу, что нужно рассредоточиться, держаться подальше от военных позиций Таджикистана», - рассказал местный житель.7 По словам другого местного жителя, «стрельба доносилась со стороны границы, так что люди решили держаться подальше от нее».8

Многие женщины, дети и люди старшего возраста эвакуировались.9 Те, кто не мог уехать, прятались по домам, как и значительная часть жителей, которая осталась охранять свое имущество.10 В течение дня военнослужащие и военная техника Таджикистана неоднократно проезжали через населенный пункт в сторону линии огня и обратно.11

Во второй половине дня жители узнали из онлайн- и радиосообщений о прекращении огня.12 Постепенно люди стали выходить на улицу, некоторые собрались на площади. По словам 44-летнего хозяина расположенной на площади чайханы Зарифа Эгамова, «все расслабились», когда узнали о перемирии.13

Мужчины собрались у мечети для молитвы и прощания с погибшей. Церемония прощания завершилась около 16:50, часть людей пошла в сторону кладбища на похороны, остальные - все мужчины - остались у мечети.14 К ним присоединились другие местные жители. По словам пятерых свидетелей, в общей сложности на площади было несколько десятков человек.15

«Мы разговаривали о войне, раненых, - рассказал 48-летний строитель Мансур Хакимбеков, находившийся в тот момент у мечети. - Все были встревожены».16 По словам двух других свидетелей, мужчины обсуждали, следует ли им, учитывая объявленное прекращение огня, остаться дома и привезти назад семьи.17

Около пяти вечера на площади появились таджикистанские военные машины, и почти сразу была сброшена первая бомба. «Было тихо. Стрельбы не было, тут две [бронированные] машины подъехали со стороны Гафурова, четыре машины с солдатами, - рассказал раненый в результате удара человек. - Когда машины въехали на площадь, одна бомба взорвалась рядом с магазином [у мечети]».18

На основании свидетельств очевидцев, видеозаписи последствий удара, наших обследований на месте и анализа характера разлета осколков можно заключить, что бомба упала примерно в 10 м от входа в мечеть, рядом с местом, где стояла одна из бронированных машин.19

«Нас оттуда всех раскидало, - рассказал Мансур Хакимбеков, получивший 10 осколочных ранений. - Я потерял сознание, когда очнулся - кругом трупы, кровь… Я позади других стоял. Они все умерли. Собой меня прикрыли».20

Зоидбек Дадобеков, получивший ранения строитель 50 лет, рассказал, что в момент удара стоял у входа в мечеть, у стены, которая его частично прикрыла:

Дым не помню, запах не помню, боль не помню. Помню только, что в ногу попало… Семь, восемь раз - ни одного не почувствовал… Помню, двое рядом со мной стояли: они упали… Даже понять не успели, что уже мертвые, потому что у них даже пальцы не шевелились.21

По словам другого свидетеля, после удара все, кто стоял рядом с мечетью, лежали на земле, водитель легкового пикапа и двое его пассажиров были ранены: «На площади было много раненых, мертвых. Много крови».22

Еще один свидетель рассказал, что, услышав взрыв, выскочил из мечети на площадь: «Слышно было, как люди на помощь зовут. Все в дыму. Ничего не видно, слышу только, как один говорит: 'Помоги, ногу поправь! Слишком много крови'. Два человека были еще живы, но умирали. Других разорвало на куски. Голов нет, даже части головы».23

Хозяин магазина Шахриёр Хасанов 39 лет выжил. Он рассказал, что получил осколочные ранения в живот и в ногу, ногу «почти оторвало».24 Он перенес четыре операции и все еще не мог ходить.25

После удара таджикистанские военнослужащие и жители постарались как можно быстрее погрузить раненых в машины и развезти их по местным больницам, которые были уже переполнены ранеными военнослужащими и местными жителями.26

Благодаря такой системе наведения бомба MAM-L является высокоточным боеприпасом. Наведение осуществляется оператором, который видит цель в реальном времени,41 поэтому как минимум в первом случае оператор не мог не видеть большое число гражданских лиц на центральной площади в непосредственной близости от находившихся там в тот момент военнослужащих и военных машин Таджикистана.

Первая бомба ударила в нескольких метрах от бронированной машины, однако оператор применил бомбу с осколочно-фугасным зарядом, а не с противотанковым. С учетом большого числа гражданских лиц на площади и поражающего действия осколочно-фугасного боеприпаса оператор и те, кто планировал нападение, не могли ясно не осознавать высокого риска того, что жертвы среди гражданского населения могут быть несоразмерными военному преимуществу. Последствия применения такого боеприпаса также могли ожидаемо привести к неизбирательному поражению военных целей и гражданских лиц. Данный удар следует признать несоразмерным и предположительно неизбирательным нападением в нарушение законов и обычаев войны, а в случае его умышленного характера или по грубой неосторожности - военным преступлением.

Обстрел машин скорой помощи и гражданской машины в районе селения Чорбог

Рано утром 16 сентября кыргызстанские силы обстреляли две машины скорой помощи и гражданскую машину в районе селения Чорбог Исфаринского района Таджикистана. В результате десять гражданских лиц погибли, шестеро были ранены.

Одна машина скорой помощи с четырьмя медиками следовала из исфаринской районной больницы в южном направлении по дороге, соединяющей региональный центр Исфары и Чорку, приграничную деревню. В машине ехали травматолог, реаниматолог и фельдшер, которые спешили добраться до деревенской больницы и помочь местному персоналу.42 Проехав через Чордех машина приблизилась к мосту, за которым начиналось селение Чорбог.43 На мосту стояла таджикистанская военная машина, как представляется, подбитая кыргызстанскими силами ранее в тот же день. В этом месте дорога шла на юго-восток вдоль кыргызстанского селения Достук, крайняя южная точка которого находится примерно в 110 м севернее Чорбога.44 Таким образом, передняя часть и левый борт «скорой помощи» были обращены в сторону дислоцированных в Достуке кыргызстанских военнослужащих.

В этот момент по машине был открыт огонь.45 По словам водителя Хусрава Сангинова, «по задней части машины и лобовому стеклу попало 30 - 40 пуль».46 Сидевший сзади реаниматолог Ильхом Назаров рассказал, что получил легкое ранение в голову.47

Сангинов остановил машину на правой стороне дороги, и медики выскочили, чтобы укрыться за бетонной стенкой, рассказали Сангинов и Назаров.48 «Через минуту или больше … - взрыв, потом черный дым. Я подумал, это была наша скорая», - рассказал Сангинов.

И Сангинов, и Назаров уверены, что кыргызстанские силы преднамеренно обстреляли машину скорой помощи.49 «Я точно знаю, что по нашей скорой целились… Просто начали стрелять, это никакая не ошибка или что-то там», - сказал Назаров.50 По его словам, на подъезде к мосту была слышна стрельба, «но очень далеко», и по ним никаких предупредительных выстрелов не было.51 По словам Сангинова, «стреляли с восточной стороны», где в Достуке находится газовая заправка.52

Через несколько минут к другой стороне моста подъехала еще одна машина скорой помощи и почти вплотную следовавшая за ней гражданская машина. Обе машины на большой скорости двигались на север в сторону Исфары.

Вторая машина скорой помощи спешила доставить из деревенской больницы Чорку в районную больницу в Исфаре трех пациентов: 6-летнюю Асмоу Амриддинзоду, ее 5-летнего двоюродного брата Имрона Ильхомзоду и его 29-летнюю мать Дилнозу Бахромзоду, которые были тяжело ранены ранее в тот день во время попадания артобстрела по их дому. В салоне машины скорой помощи их сопровождали четверо родственников, в том числе 25-летняя мать Асмоы Садокат Уктамзода с младенцем, которого она, по ее словам, как раз в то утро родила.53 Впереди сидели водитель Хусанбой Валиев и 48-летний фельдшер Камолиддин Ашуров.

Когда в больнице в Чорку Амоджон Фаёзов, 34-летний дядя детей, садился в «скорую»,54 то, по его словам, племянница и племянник «были в полубессознательном состоянии, у них были травмы головы, но они могли издавать какие-то звуки, и было понятно, что им больно».55

За машиной скорой помощи двигалась легковая машина с гражданскими лицами: семья из пяти человек уезжала от обстрелов из селения Лаккон на юг. По словам 27-летней Махбубы Хасановой, они решили, что ехать за «скорой» будет безопаснее.56

По словам свидетелей, когда обе машины подъехали к мосту в Чорбоге с южной стороны, они увидели на мосту уничтоженную таджикистанскую военную машину, которая блокировала проезд.57 В этот момент по ним был открыт огонь.58 «Мы как раз поворачивали на мост, и тут они по водителю [скорой] - из гранатомета», рассказал Фаёзов.59 По его словам, стреляли с кыргызстанской стороны границы, которая в том месте, где дорога поворачивает на запад к мосту, проходит примерно в 110 м севернее.60

Водитель «скорой» Валиев и фельдшер Ашуров погибли на месте.61 Фаёзов рассказал, что его самого сбросило на днище, после второго взрыва его ранило и выкинуло из машины через окно.62

Хасанова, которая находилась в гражданской машине, рассказала, что в момент, когда они повернули к мосту, «по скорой попала ракета или бомба» и взорвалась.63 После этого, по ее словам, какой-то снаряд влетел спереди уже в их машину, сидевший впереди пассажир погиб на месте. Машина также получила несколько пулевых пробоин.64

Машина скорой помощи загорелась, восемь пассажиров, застрявших внутри, погибли.65 В живых остался только Фаёзов, который укрылся под мостом, где уже были Хасанова и ее семья.66

После этих нападений таджикистанские силы открыли огонь с западной стороны реки по кыргызстанским военнослужащим. По словам очевидцев, перестрелки с использованием стрелкового оружия и артиллерии продолжались около трех часов.67 По четверым уцелевшим из первой машины скорой помощи продолжали стрелять, пока они пытались выбраться: «Когда мы стали перемещаться, снайперы стали стрелять, - рассказал Сангинов, водитель первой машины скорой помощи.68 - Мы перебегали от дерева к дереву, от одного места к другому, перебежками».69

Таджикистанским силам в итоге удалось оттеснить кыргызстанские силы, и около 11 утра раненых эвакуировали.70 Муж Хасановой Акрам и ее 3-летний сын Ахмаджон были тяжело ранены. «У него две дырки в животе было, а он даже не плакал, - рассказала Хасанова.71 - Так испугался, что даже не плакал, не кричал, не говорил, что больно».72 Позднее Ахмаджон умер в больнице.

По словам выживших во время атак на машины свидетелей и жителей Достука, это селение утром того дня контролировалось кыргызстанскими силами. Силы Таджикистана заняли его позднее в тот же день, но на момент обстрелов у моста их там не было. На спутниковых снимках от 17 сентября видна база пограничников на склоне восточнее Достука.

Второй фельдшер, 52-летний Мазбутжон Каримов, сидел в машине рядом с 45-летним врачом Солиджоном Рахимовым. По словам Каримова, когда началась стрельба, он бросился на пол.80 «Абдунаби [Набиджон] ничего не говорил, - рассказал он. - Доктор рядом со мной [Рахимов] получил пулю, … когда говорил по телефону. Закричал «Ааа!» … Я упал на пол. Пол был весь в крови».81

Водитель на большой скорости доехал до Гафуровской ЦРБ, однако Набиджон и Рахимов умерли от ран. Набиджон получил огнестрельное ранение в шею, Рахимов - крупнокалиберной пулей в лоб и два пулевых ранения меньшего калибра в почку и в позвоночник.82

Human Rights Watch осмотрела пулевые пробоины на кузове машины и обследовала место обстрела в сопровождении одного из выживших. На машине были нанесены явно различимые опознавательные знаки: красно-белая окраска, звезда жизни на капоте и надпись «AMBULANCE» над ветровым стеклом. Все входные пулевые отверстия, за исключением одного, находились на правой стороне задней части машины. Одно пулевое отверстие было на левой стороне задней части машины. Нисходящая траектория полета некоторых пуль указывает на то, что стрельба велась сверху. На месте обстрела мы убедились в том, что в момент нападения машина была развернута на север, что указывает на то, что стрельба велась сверху вниз с юго-востока, за исключением одного попадания.

Угол стрельбы, местоположение и направление машины скорой помощи в момент первого попадания указывают на то, что стрельба велась с высот, контролируемых кыргызстанскими силами.

Жители одного из близлежащих домов рассказали, что их дом в течение всего дня кыргызстанские силы неоднократно обстреливали с трех точек: из постройки выше по склону в 110 м к востоку, из контейнерного городка к юго-востоку на том же склоне, и с гребня на противоположной стороне ущелья к югу, которое также контролируется Кыргызстаном.

Human Rights Watch не располагает сведениями о каком-либо присутствии таджикистанских военных в этом районе в момент обстрела машины скорой помощи, однако обнаруженные нами характерные следы от пуль на стене непосредственно рядом с местом, где стояла машина, могут указывать на то, что в другое время в этом же месте действовали таджикистанские военные.

Машина скорой помощи имела явно видимые опознавательные знаки, а любое умышленное нападение на санитарный транспорт, который используется по назначению, может быть признано военным преступлением.

Неизбирательный обстрел селения Хистеварз

В результате двух эпизодов, предположительно, неизбирательных обстрелов селения Хистеварз (Таджикистан) утром 16 сентября погибли две женщины, шесть человек получили ранения. Удары пришлись по густонаселенной жилой застройке примерно в 1,75 км от границы.

Савринисо Ходжибоева 59 лет погибла в результате артобстрела ее дома около 7:30 утра 16 сентября. Взрыв застал врасплох многих соседей, хотя в отдалении боестолкновения уже начались, но не для всех их звуки были ясно различимы. В результате попадания пятеро родственников Ходжибоевой были ранены.

Рассказывает пострадавший: «Была слышна стрельба: граница совсем рядом. Мы думали, … уезжать или нет? Потом решили не паниковать».83 По его словам, в тот момент никакой военной активности в этом районе не наблюдалось: «Мы же … в самом центре села».84

Снаряд попал по двору домовладения, в результате Ходжибоева была смертельно ранена, тяжелые ранения получили ее 73-летняя сестра Файзинисо Рахимова, 41-летняя невестка Рахимовой Гульчера Джураева и трое ее детей, в том числе 16-летняя Мубина Рахимова и 22-летний Джафар Рахимов.

«Я увидела, что плечо ранило [у Джураевой], кровь текла, - рассказала Файзинисо Рахимова.85 - Зову сына: 'Беги сюда, у тебя жену ранило!' А сын в ответ: 'Я с тетей вожусь', - я даже не поняла тогда, о какой тете он говорит. А это сестра моя [Савринисо Ходжибоева]».86

Сама Файзинисо Рахимова была тяжело ранена осколками в плечо, руку и ногу. У Джафара Рахимова было внутреннее кровотечение в области грудной клетки и отказало одно легкое. У Джураевой пострадали обе ноги, теперь у нее стойкая инвалидность. Мубина Рахимова получила ранение в легкое.

Во время обследования места обстрела Human Rights Watch обнаружила осколки и повреждения, характер которых соответствует последствиям от разрыва артиллерийского снаряда. По словам выживших, в момент обстрела в районе не было никакого военного присутствия.

Еще один снаряд попал по двору семьи 83-летней Кутбинисо Хамидовой около 8 утра примерно в 160 м от первого домовладения. Хамидова погибла на месте, ее 54-летняя дочь Мунаввар Косимова была тяжело ранена.87 По словам Косимовой, перед этим «Было очень тихо. Вдруг все потемнело». Она вспоминала:

Я вышла на улицу, кое-как добралась до соседей. … Кричу, маму убило. … Соседка … говорит, чтобы я себе на руку посмотрела. Смотрю - в крови все, мышцы наружу, а никакой боли не чувствую.88

Помимо ранения левой руки, из-за которого Косимова приобрела инвалидность, она получила осколочные ранения брюшной полости и левой ноги. В Гафуровской ЦРБ ей сделали несколько операций, но, по ее словам, у нее в теле еще полно осколков.

Human Rights Watch обследовала место обстрела и обнаружила обширные повреждения осколочного характера, соответствующие попаданию артиллерийского снаряда. По словам Косимовой, в момент удара в районе ее дома не было никакого военного присутствия.

Нарушения со стороны таджикистанских сил в Кыргызстане

Засады на гражданские машины

Таджикистанские силы открыли огонь по гражданским машинам, на которых семьи пытались выехать 16 сентября из зоны боевых действий. Было убито двое и ранено четверо гражданских лиц.

Неоднократные обстрелы между селениями Максат и Жаштык

Таджикистанские силы обстреляли три машины на дороге в районе неразграниченного участка границы между кыргызстанскими селениями Максат и Жаштык 16 сентября. Один мужчина погиб, как минимум три человека были ранены. Эта дорога используется преимущественно гражданами Кыргызстана и проходит южнее полей, которые обрабатываются гражданами Таджикистана.

Машина, в которой с трудом уместились 22-летний Кельдибек Колдошев, шестеро его соседей и трое родственников, спасавшихся от начавшихся в районе Максата боестолкновений, попала под обстрел около 8:30 утра.89 По словам Колдошева, по машине было четыре попадания,90 он сам получил пулевое ранение в ногу. Семья остановила машину, люди разбежались, но стрельба не прекращалась.91

Около 8:37 в нескольких метрах от этого места была обстреляна машина семьи Сулаймановых, которая ехала из Максата.92 «Солдаты сo стороны Таджикистана … стреляли в нас, - рассказала 63-летняя Гулсун Сулайманова, которая находилась в машине. - Сначала попали в моего сына. Он сказал - пригнись. Потом в мужа попали».93 Муж Сулаймановой, Абдыкуддус Сулайманов 66 лет, получил осколочное ранение брюшной полости, его сын Кыдыр Сулайманов был ранен в голову. Внук Сулаймановой, четырехлетний Имамидин, остался невредимым.94

Семья выскочила из машины и укрылась, прижавшись к обочине, рядом с Колдошевыми. Они прятались от обстрела весь день, таджикистанские военные начинали стрелять, как только кто-нибудь высовывался. «Мы слышали, как они говорят на таджикском. … Лежали там, не шевелились. … Пошевелишься - стреляют. Пули над головой летали», - рассказала Сулайманова.95

«Все это время стреляли, артиллерия тоже. … Таджики стреляли по машинам, которые по дороге проезжали, - рассказал Колдошев. - У нас были кыргызские номера, так что они знали, что мы кыргызстанцы».96

В тот же день в том же месте попала под обстрел еще одна машина. По словам 59-летней Рокии Дададжоновой, они с мужем, 58-летним Норматжоном Дададжоновым, спешно выехали обратно из Максата, когда там начали стрелять, и по дороге попали под обстрел с таджикистанской стороны.97 Норматжон получил множественные огнестрельные ранения шеи, бедра, рук и головы. «Я пригнулась, голову вниз. В меня летели пули, - рассказала Рокия.98 - Потом дверь открываю, кричу: 'Эй, что я такого сделала? Почему вы по людям стреляете?'». Норматжон позднее умер на обочине, машина сгорела.99

В общей сложности, по словам Сулаймановой, в этом месте были обстреляны пять или шесть гражданских машин.100

К гражданским лицам, которые укрывались рядом с обочиной, подходили таджикистанские военнослужащие, которые вместо оказания помощи угрожали людям и грабили их. По словам Сулаймановой, примерно в 14:30 - 15:00 появились пятеро военнослужащих Таджикистана в форме: «Меня держали на мушке, сантиметров в 20 от меня, - рассказала она. - Один солдат пощупал у Кыдыра пульс, сказал что-то вроде «не жилец», потом на моего мужа посмотрел, увидел рану, ушел».101

По словам Колдошева, четверо таджикистанских военнослужащих обыскали его машину, забрали мобильные телефоны его и его матери, аккумулятор, насос. «Один сказал, что меня нужно в Душанбе [в больницу], - рассказал он. - Я лежал лицом в землю. … Они между собой говорили, что мне не выжить, так и бросили меня. … У меня из ноги не переставала идти кровь».102

Когда стемнело, семья Сулаймановых уехала, но Колдошев остался, его ранения были слишком тяжелы чтобы двигаться. Он пролежал у обочины 36 часов, пока кыргызстанские военнослужащие не забрали его и не отвезли в больницу. Он выжил благодаря воде, которую ему оставили Сулаймановы.

Human Rights Watch изучила видео из соцсетей, на кадрах которых машины двух семей стоят с открытыми капотами. Ранее Колдошев говорил о том, что таджикистанские военнослужащие снимали запчасти с машины. На видео также сняты еще две предположительно гражданские машины, одна из которых сгоревшая.103

В ответе на письмо Human Rights Watch правительство Кыргызстана приводит заключение судмедэкспертизы, из которого следует, что причиной смерти Дададжонова стало огнестрельное сквозное пулевое ранение головы.

Гибель Сухроба Кенжебаева на дороге между селениями Арка и Маргун

Утром 16 сентября машина с гражданскими лицами из кыргызстанского селения Арка попала в засаду, устроенную таджикистанскими военнослужащими. Сухроб Кенжебаев 44 лет, его жена Гульшан Юлдашева 43 лет и их сын Аббоз 14 лет, как и многие другие жители, уезжали от боев подальше от границы в сторону селения Маргун, расположенного южнее по другую сторону горной гряды.

Солдаты обстреляли машину и бросили гранату, но она не взорвалась. «Солдаты прятались в кустах, за деревьями, - рассказала Юлдашева. - Мы ехали, и тут вдруг начали стрелять. Человек 20 солдат. Когда машина остановилась, они нас окружили и опять стали стрелять».104

Юлдашева вместе с сыном сидела в машине на заднем сидении. Она была ранена в ногу и в грудь, ее муж Кенжебаев погиб на месте. «Они обступили машину. Я не понимала их язык, - рассказала она. - Все с оружием. … Я вся в крови. … Сын смотрит на меня, говорит: 'Мама, кровь!' Я ему: 'Тихо!' Смотрю на мужа на переднем сиденье, а он уже мертвый, голова вниз висит. Не дышит».105

По словам Юлдашевой, она видела, как таджикистанские военнослужащие обстреляли еще одну гражданскую машину. Ей с сыном удалось сбежать, по дороге их подобрала попутка, затем на «скорой» отвезли в больницу, где Юлдашевой сделали две операции.

На территории отделения милиции в Арке Human Rights Watch обследовала поврежденную машину. Мы обнаружили больше десятка пулевых пробоин на кузове машины и зафиксировали обширные пятна крови на сиденьях и ковриках.

Убийства гражданских лиц на занятых территориях

Human Rights Watch задокументировала шесть эпизодов убийств гражданских лиц в период оккупации кыргызстанских селений 16 - 17 сентября. В двух эпизодах таджикистанские силы стреляли по пытавшимся убежать людям, убив трех человек, в двух других эпизодах - по людям старшего возраста в их домах (местоположение тел и характер ранений указывают на то, что огонь велся с близкого расстояния по беззащитным). В последнем эпизоде таджикистанские силы обстреляли группу гражданских мужчин, один человек погиб.

Убийство Мыктыбека Авророва и Айбека Ысманова, Ак-Сай

Двое свидетелей рассказали об убийстве таджикистанскими силами 22-летнего Мыктыбека Авророва, который бежал от боев в своем селении Ак-Сай, и 35-летнего сотрудника МЧС Айбека Ысманова. Оба эпизода относятся к 16 сентября, когда таджикистанские силы заняли Ак-Сай.106

По словам свидетелей, двое этих местных жителей были убиты, когда в селении была стрельба. Знакомый Авророва Заирбек Кодиров рассказал, что видел со склона, как пять таджикистанских БТРов въехали в Ак-Сай и застрелили двоих кыргызстанских военнослужащих.107 По словам другого свидетеля, кыргызстанские силы не оказали серьезного сопротивления.108

Пытаясь покинуть зону боевых действий, Авроров, ехавший в машине с братом Шумкаром, и Ысманов, следовавший за ними на своей машине, попали под обстрел. Свидетель рассказал, что таджикистанская бронетехника открыла огонь по обеим машинам.109 По его словам, большинство БТРов двигались со стороны соседнего селения Бакай и стреляли по гражданским лицам.110 Когда попало по их машине, Мыктыбек и Шумкар остановились и вышли. В этот момент, рассказал свидетель, таджикистанский военнослужащий открыл по ним огонь из пулемета БТРа:

У таджиков на БТРе пулемет был. Повернули его и стали стрелять. … Буквально, прямо по [Мыктыбеку и Шумкару] стреляли. Первыми же выстрелами [Мыктыбека Авророва и Айбека Ысманова из МЧС] достали.111

Шумкару Авророву удалось спастись.112

Заирбек Кодиров, друг Мыктыбека, рассказал, что 17 сентября видел тело Мыктыбека Авророва на месте гибели, когда его осматривали кыргызстанские военнослужащие.113 Он также присутствовал на похоронах Мыктыбека 17 сентября. По его словам, у погибшего была снесена половина головы и было нескольких пулевых ранений в грудь меньшего калибра.114 Кодиров показал исследователям Human Rights Watch видео, которое он снял, когда кыргызстанские военнослужащие осматривали тело Авророва.115

Убийство Матисы Надырова, Ак-Сай

Во время захвата таджикистанскими силами птицефермы в селении Ак-Сай 16 сентября был убит ее 58-летний хозяин Матиса Надыров. Его сын Адилет Надыров рассказал, что отец не захотел уходить вместе с семьей около 7:30 утра, когда к селению стали подходить таджикистанские силы. По словам Адилета, он наблюдал со склона, как таджикистанские военные входят в селение, а шедшие с ними гражданские лица грабят имущество жителей. «Я видел, как четыре БТРа поехали в сторону фермы, - рассказал Адилет. - Там они и застрелили моего отца».116

Адилет не видел момент убийства, но через некоторое время после ухода военных спустился к ферме и нашел тело отца на некотором отдалении от основного дома с огнестрельными ранениями в живот и в шею: «Он успел уйти с фермы, но недалеко».117

Human Rights Watch также взяла интервью у знакомого Надырова, который присутствовал на похоронах.

Убийство Мирзахмат Хомидова, Борбордук

Мирзахмат Хомидов, 72-летний фермер на пенсии, страдавший расстройством слуха и астмой, стал жертвой, предположительно, незаконного убийства 16 сентября, когда таджикистанские силы заняли его селение Борбордук.

Его 70-летняя жена Саткинисо Ахмедова рассказала, что когда утром начались бои, она укрылась в подвале у соседей, а муж отказался, решив остаться в саду: «Что они сделают старому человеку? Я буду дома».118

Сосед Бектемир Муталиев около 14:30 отправился проведать Хомидова. «Я увидел, что дом соседа горит, - рассказал он. - Я знал, что сосед там один. Когда я потушил пожар, … нашел его тело на заднем дворе».119

Муталиев, который позднее участвовал в подготовке к похоронам и обмывании тела Хомидова, рассказал, что у того было огнестрельное ранение плеча, а также входное отверстие от пули на правой скуле и выходное - в задней части шеи. По словам Муталиева и Ахмедовой, рядом с телом они нашли стреляные гильзы.

Убийство Ысмаила Мамырова, Мин-Орук

Ысмаил Мамыров, 62 года, передвигавшийся с помощью костылей из-за давней травмы ноги, был убит в своем доме в селении Мин-Орук 16 сентября, когда это селение было занято таджикистанскими силами. Об этом Human Rights Watch рассказали трое его родственников.120 По словам его 27-летней дочери Махабат, «мама с моим сыном ушли, а папа собирал свои документы».121 На предоставленном семьей видео люди, похожие на кыргызстанских военнослужащих, заходят в ванную и находят на полу в душе убитого мужчину, которого родственники называют Мамыровым. На плитках видны три отметины от пуль, расположенные компактно, что дает основания предполагать, что Мамыров был убит с близкого расстояния.

Убийство Жусупа Норматова, Самаркандек

Click to expand Image

Таджикистанские военные 16 сентября убили Жусупа Норматова, 54-летнего жителя приграничного кыргызстанского селения Самаркандек. Военные обстреляли девятерых гражданских мужчин, оставшихся в селении для охраны имущества. Как рассказал очевидец, в тот день происходили перестрелки между сторонами, кыргызстанские силы сдерживали приближение таджикистанских сил к Самаркандеку.122 По словам родственника Норматова, тот утром, когда началась стрельба, ушел вместе с семьей, но затем решил вернуться: «Я говорил ему, что не надо, но он отказался, сказал, что мужчины должны остаться в селе».123

Уцелевший во время обстрела рассказал, что он и Норматов вместе с остальными мужчинами в момент появления таджикистанских машин прятались у дороги, и ни у кого из них не было оружия. Норматов поднялся, приняв таджикистанских военных за кыргызстанских. Таджикистанские военнослужащие с машин открыли огонь, сделали семь или восемь выстрелов, Норматов получил смертельные ранения. «Они стреляли в нас, не в воздух поверх голов», - рассказал свидетель. По его словам, затем таджикистанские военные поехали дальше в сторону кыргызстанских сил. Односельчане повезли Норматова в больницу, но он умер по дороге от потери крови.124

Разграбление и разрушение сел

Когда таджикистанские силы 16 сентября входили на контролируемую Кыргызстаном территорию, в некоторых районах за ними следовали люди в гражданской одежде, говорившие по-таджикски.125 Таджикистанские силы находились на кыргызстанской территории меньше суток, однако за это время селение Капчыгай и значительная часть селений Бакай и Достук (Баткенский район) были планомерно сожжены. По меньшей мере еще в четырех селениях целенаправленно уничтожалась гражданская инфраструктура, были сожжены целые кварталы селений Арка, Мин-Орук и Ак-Сай. Были разрушены сотни домов, а также школы, детские сады, медучреждения, коммерческие объекты и вышки сотовой связи.

Human Rights Watch посетила все пострадавшие населенные пункты, проанализировала спутниковые снимки, сделанные как до, так и после сентябрьских событий, и очно или дистанционно проинтервьюировала 16 кыргызстанцев, чьи дома были сожжены.

Спутниковые снимки показывают почти полное разрушение селений Капчыгай и Достук в Баткенском районе. В селениях Бакай, Арка, Мин-Орук и Ак-Сай сожжены целые кварталы вдоль дорог.

Human Rights Watch верифицировала видео, размещенное в Telegram 16 сентября, где в кадре четверо мужчин в штатском и двое в военном камуфляже стоят у машины и горящего здания на перекрестке кыргызстанского селения Капчыгай.126 Еще один из машины говорит по-таджикски: «Здесь таджикские львы. … скажите им, чтобы принесли и водрузили флаг». В ответ один из мужчин в штатском приветственно поднимает автомат Калашникова. Наши исследователи побывали на том месте, где было снято это видео и осмотрели последствия пожара.

Human Rights Watch обнаружила еще два видео, выложенных 16 сентября онлайн, на которых, предположительно, говорящие по-таджикски люди поджигают дома. Они были сняты внутри, в кадре видны очаги возгорания на полу, слышны комментарии на таджикском: «Братья, вот дома кыргызов, вот огонь! Тут кыргызы». Human Rights Watch не удалось верифицировать время и место съемки этих видео.127

Фермер 46 лет рассказал, что со склона наблюдал, как таджикистанские военнослужащие с разных сторон входят в его село Бакай: «[Потом] с крыш домов поднималось много огня».128

После объявления о прекращении огня во второй половине дня 16 сентября Жакып Мельдикулов вернулся в свое селение Достук и увидел, что от дома остались обгоревшие стены, крыши нет, кое-что из его вещей разбросано во дворе: «Первое, что пришло в голову, - это то, что мой дом не от снарядов пострадал, нет, его специально сожгли, никаких следов артиллерии, … никаких следов, что на мой дом военные нападали».129

Махабат Топчиева тоже рассказала, как нашла свой дом сожженным, вернувшись в селение Бакай после окончания боевых действий. «У меня дом второй раз уже горит, - сказала она. - Во время первого конфликта [в апреле 2021 г.] тоже горел».130

В ответе Human Rights Watch от 11 апреля 2023 г. правительство Кыргызстана сообщило, что «в ходе вооруженной агрессии со стороны военнослужащих и незаконных бандформирований Республики Таджикистан были сожжены в общей сложности - 418 жилых домов и других зданий …, а также 27 объектов социального назначения», в том числе 12 школ, 9 детских садов и 6 медучреждений. «Кроме этого, нуждались в капитальном ремонте 233 различных зданий и сооружений, в текущем ремонте 630 зданий и сооружений различного назначения». Но при этом в ответе не уточнялось, какая часть сооружений была сожжена умышленно, какая - пострадала из-за боестолкновений. В ответе отмечаются факты поджогов в селениях Танги, Интернационал и Максат.

О массовых грабежах в период, когда таджикистанские военные и гражданские лица находились в селениях, заявили 19 свидетелей. Например, Жакып Мельдикулов рассказал, как вернувшись в Достук, обнаружил, что у него украли большую часть бытовой техники, в том числе холодильник и стиральную машину. Во дворе валялся электрический обогреватель и демонтированные окна: он предположил, что все это собирались забрать.131 Джамиля Акматова, 58 лет, из селения Капчыгай рассказала, что, вернувшись, нашла свой дом сильно обгоревшим, но внутри не было никаких следов обгоревшей бытовой техники, поэтому она предположила, что сначала технику вынесли.132 По ее словам, также забрали 30 тыс. российских рублей и урожай абрикосов.133

Патта Юлдашев, 69 лет, был одним из немногих кто оставался в селении Арка, пока там находились таджикистанские военнослужащие. «С 16 [сентября] и всю ночь и до 8 или 9 утра 17 [сентября] стреляли», - рассказал он.134 - Пугали людей, чтобы заставить их уйти. Наверное, я один во всей округе остался. … Были такие люди, которые показывали, какие дома грабить. С нашей улицы шесть машин угнали».135

Житель преимущественно узбекского селения Борбордук на кыргызстанской стороне границы рассказал о происходивших в селе 16 сентября аналогичных грабежах. Он не решился выйти из дома, поскольку на улице было много людей, которые грабили и жгли дома. По его словам, некоторые были в масках, другие закрывали лицо футболкой, и все это происходило в присутствии людей в форме милиции и пограничников Таджикистана. Пограничники, рассказал он, стреляли в воздух: «Я подумал, может, это военные бой ведут, а потом понял… Таджики просто стреляли в воздух, чтобы людей напугать».136

В своем ответе от 11 апреля 2023 г. правительство Кыргызстана сообщило, что таджикистанской стороной было угнано 49 транспортных средств и 1 600 голов скота, а общая сумма ущерба оценивается в 3,28 млрд сомов (USD 37,6 млн).

Некоторые жители, чьи дома были сожжены, говорили о том, что грабежами и поджогами пытались заставить их покинуть селение. «Они наши дома жгли, чтобы нас сломать, чтобы мы ушли со своих мест, - сказала 34-летняя учительница из селения Арка Алтынай Камчиева.137 - Если мы уйдем из наших мест, они смогут легко занять [их]».138

К концу января 2023 г. домой не вернулись по меньшей мере 4 тыс. граждан Кыргызстана, вынужденных спасаться от конфликта. Сообщалось, что они находились в пунктах временного размещения или устроились у родственников.139 В феврале в район селений Капчыгай, Ак-Сай и Бакай не вернулось еще около 75% жителей, для селения Достук Баткенского района эта цифра составляла 80 процентов. К тому времени было восстановлено только 80 из 640 частных домовладений.140

Те, кто вернулся в селения, рассказали Human Rights Watch, что боятся повторения насилия. «Нет никакой уверенности, что это не повторится, потому что у меня дом прямо на самой границе», - сказал 53-летний мужчина из селения Бакай.141 - Хорошо, живой остался, но я не могу гарантировать, что смогу спасти свою семью, так что я решил не возвращаться».142

В международном гуманитарном праве умышленное уничтожение гражданского имущества, не обусловленное военной необходимостью, считается военным преступлением, как и грабежи.

Международно-правовые стандарты

Международное гуманитарное право

Международное гуманитарное право, действие которого распространяется на все стороны международного вооруженного конфликта, к которому относится и конфликт между Кыргызстаном и Таджикистаном в сентябре 2022 г., включает основополагающее обязательство всегда и везде проводить различие между гражданскими лицами и комбатантами. Оно запрещает неизбирательные нападения, умышленные нападения на гражданское население, а также нападения, при которых ущерб гражданскому населению и гражданскому имуществу превышает искомое военное преимущество.

Неизбирательными считаются нападения, которые поражают военные цели, гражданских лиц и гражданские объекты без различия. К ним относятся нападения, которые не имеют конкретных военных целей или при которых применяются методы и средства ведения войны, которые не могут быть точно направлены на конкретные военные цели. К запрещенным неизбирательным нападениям относятся нападения путем бомбардировки любыми методами или средствами, при которых в качестве единой военной цели рассматривается ряд явно отстоящих друг от друга и различаемых военных объектов, расположенных в районе сосредоточения гражданских лиц или гражданских объектов.

Военное командование должно выбирать военные средства, которые точно направлены на поражение военных целей и сводят к минимуму случайный вред для гражданского населения. Если используемые средства не позволяют обеспечить поражение военной цели без существенного риска для гражданского населения, то от использования таких средств следует отказаться.

Несоразмерными признаются нападения, при которых ожидаемые жертвы среди гражданского населения и ущерб гражданским объектам были бы чрезмерны по отношению к конкретному и непосредственному военному преимуществу, которое предполагается таким образом получить.

Законы и обычаи войны также предусматривают особую защиту для военных и гражданских медицинских учреждений и персонала, к которым относятся и машины скорой помощи и другой санитарный транспорт. Участники конфликта обязаны не допускать создания угрозы или причинения вреда медработникам, не совершать нападений на больницы и машины скорой помощи и не причинять им ущерба.

Серьезные нарушения международного гуманитарного права, или законов и обычаев войны, совершенные с преступным умыслом, то есть преднамеренно или с преступной халатностью, признаются военными преступлениями. Военные преступления как «серьезные нарушения», перечисленные в Женевских конвенциях, и отраженные в Римском статуте и других источниках норм международного обычного права, включают широкий спектр деяний, за которые может наступать уголовная ответственность: умышленные нападения на гражданских лиц и неизбирательные нападения; нападения на медицинский персонал; убийства; грабежи и мародерство; умышленное уничтожение гражданского имущества, если это не продиктовано соображениями безусловной военной необходимости; коллективное наказание и др. Индивидуальная уголовная ответственность может также наступать в случае покушения на совершение военного преступления, а также за пособничество, содействие или соучастие.

Ответственность также может наступить за планирование военного преступления или подстрекательство к его совершению. Командиры и гражданские руководители могут быть привлечены в рамках ответственности, когда они знали или должны были знать о совершающемся военном преступлении и не приняли достаточных мер к его предупреждению или наказанию виновных.

Обеспечением правосудия по фактам серьезных нарушений в первую очередь обязаны заниматься государства, к которым принадлежат в силу гражданства соответствующие лица. Правительства обязаны расследовать серьезные нарушения, к которым причастны их граждане либо иные лица, находящиеся под их юрисдикцией. Соответствующее правительство должно обеспечить, чтобы военные или гражданские суды или другие институты беспристрастным образом устанавливали факт нарушения и виновных лиц, а также осуществляли судебное преследование в соответствии с международными стандартами справедливого судебного разбирательства и с назначением виновным наказания, соразмерного тяжести содеянного.

Международное гуманитарное право запрещает грабеж и мародерство, которое признается военным преступлением и определяется как незаконное присвоение во время вооруженного конфликта любого имущества против воли его законного владельца. Как «серьезные нарушения» Женевских конвенций и военные преступления также запрещены «незаконное, бессмысленное и крупномасштабное уничтожение и присвоение имущества, не вызванное военной необходимостью», и «уничтожение или захват имущества неприятеля, за исключением случаев, когда такое уничтожение или захват настоятельно диктуются военной необходимостью».

Благодарности

Автором этого доклада является Жан-Батист Галлопен, старший исследователь Отделения Human Rights Watch по кризисам и конфликтам, он же проводил исследования.

Пространственные и визуальные исследования, а также 3D-моделирование: Мартина Марциняк, старший исследователь Лаборатории цифровых расследований (ЛЦР) Human Rights Watch. Анализ спутниковых снимков: Лео Мартин и Хорда Альварес, старшие геопространственные аналитики ЛЦР. Верификация и анализ видео- и фотоматериалов из социальных сетей и других источников: Девон Лум (младший исследователь ЛЦР) и София Джонс (исследователь по открытым источникам и менеджер по наращиванию потенциала ЛЦР). Обеспечение исследования и адвокации: Виктория Ким, младший исследователь Отделения по Европе и Центральной Азии.

Редакция: Ида Сойер, директор Отделения по кризисам и конфликтам; Эшлинг Рейди, старший юрисконсульт Human Rights Watch; Фред Абрахамс, замдиректора по программам; Хью Уильямсон, директор Отделения по Европе и Центральной Азии; Сэм Дабберли, управляющий директор ЛЦР; Марк Хизней, замдиректора Отделения по вопросам оружия; Ричард Вейр, старший исследователь Отделения по кризисам и конфликтам; Анагха Нилакантан, старший редактор Отделения по кризисам и конфликтам; Искра Кирова, адвокаси-директор Отделения по Европе и Центральной Азии; Филип Дэм, адвокаси-директор в Евросоюзе; Клаудио Франкавилла, старший сотрудник по адвокации в Евросоюзе; Хиллари Марголис, старший исследователь Отделения по правам женщин; Самир Мускати, замдиректора Отделения по правам людей с инвалидностью; Элизабет Ивенсон, директор Программы международной юстиции; Бид Шеппард, замдиректора Отделения по правам детей; Кайл Найт, старший исследователь по вопросу о праве на здоровье.

Обеспечение исследований и перевода в Таджикистане: Дилрабо Самадова.

Координация проекта и подготовка к публикации: Ниа Найтон; при участии: Элида Викич, координатор Отделения по Европе и Центральной Азии; Ксения Кастнер, интерн Отделения по Европе и Центральной Азии; Грейс Чои, директор по публикациям; Трэвис Карр, директор по публикациям; Ивана Васич, старший графический дизайнер; Джон Эмерсон, старший дизайнер; Лаура Прието Урибе, видеопродюсер; Ифе Фэтунейз, директор по мультимедиа, автор видео к докладу; Вин Эдсон, графический дизайнер.

Без критически важного участия многих людей, имена которых мы не можем назвать, этот доклад не смог бы состояться.

Human Rights Watch выражает признательность всем тем, кто согласился на интервью, и другим людям, которые рассказали нам о пережитом и внесли свой вклад в исследование.