Перевод с английского
Как отмечает Таня Локшина, амнистия, президентское помилование и «выход на свободу знаменитостей» — все это на первый взгляд может заслонить собой прочие события, произошедшие в 2013 году. Но говорить о системных изменениях в положении с правами человека в России пока не приходится.
Чем запомнится 2013 год? Похоже, освобождение Михаила Ходорковского, некогда богатейшего человека России и самого известного политзаключенного последнего десятилетия, имеет шансы затмить все остальное. И неудивительно: бывшего нефтяного магната отпустили всего несколько дней до Нового Года, его улыбка сияет с телевизионных экранов, как бы открывая для Кремля чистую страницу. Трудно удержаться от того, чтобы не назвать это событием года.
Выход на свободу «знаменитостей»
Десятки журналистов задавали Ходорковскому один и тот же вопрос: «Почему сейчас?» И он неизменно, с небольшими вариациями отвечал: «Думаю, что это символ того, что российская власть и, в частности, президент Путин всерьез озаботились имиджем России». Он также высказывал предположения, что усилия по исправлению имиджа, вероятнее всего, связаны с проведением в России Олимпийских игр зимой и саммита «Большой восьмерки» летом 2014 года. Оба мероприятия пройдут в Сочи — на популярном черноморском курорте, чье лицо навеки переменилось из-за грандиозного олимпийского строительства.
Независимо от того, пиар-акция это или добрая воля Кремля, невозможно не радоваться тому, что Ходорковский, наконец, на свободе и отметит праздники в кругу семьи.
Не менее замечательным было и то, что несколькими днями ранее из зала в Москве отпустили несколько «узников Болотной площади», которых судили по несоразмерным обвинениям в «массовых беспорядках» и уголовное преследование которых теперь прекращено в связи с федеральной амнистией, приуроченной к 20-летию Конституции РФ.
И конечно нельзя было остаться равнодушным к освобождению девушек из Pussy Riot — Надежды Толоконниковой и Марии Алехиной. Или к тому, что преследование 30 активистов Greenpeace и членов команды судна Arctic Sunrise, наконец, прекращено.
Международная пресса пестрит хорошими известиями из России. Один комментатор даже назвал 2013 год «годом восхождения Владимира Путина». Президент РФ предстает эдаким сбрившим бороду Санта-Клаусом, который восседает под высоченной кремлевской елкой раздает подарки-помилования: за одну неделю на свободе оказались все самые знаменитые политические заключенные страны. Так что теперь мир может, наконец, поднять за бокалы, расслабиться и обратить взгляд в другую сторону…
Акт милосердия?
И все же подождите открывать шампанское. Простите, конечно, за вопрос, не соответствующий духу праздника, но что конкретно мы отмечаем? Давайте вспомним, что срок Ходорковского, приговоренного к десяти годам и десяти месяцам лишения свободы, истекал всего через полгода. Что Толоконникова и Алехина, на которых, прежде всего, вообще не было причины заводить уголовное дело, отбыли свою «двушечку» почти целиком, выйдя на свободу менее чем за два месяца до запланированного освобождения. А активисты Greenpeace— разве они не маялись несколько месяцев в тюрьме сначала по абсурдным, а потом по несоразмерным обвинениям? А что с «болотниками»? Эта проблема далеко не решена. Двоих отпустили из-под стражи, с третьего снята мера пресечения в виде домашнего ареста, с четвертой — в виде подписки о невыезде. Однако за решеткой остаются еще более десятка человек, включая Сергея Кривова, который недавно проводил длительную голодовку в знак протеста против несправедливости судебного разбирательства, и Михаила Косенко, который сейчас обжалует приговор к бессрочному помещению в психиатрическую лечебницу по обвинениям в участии в массовых беспорядках и применении насилия в отношении представителя власти.
И, наконец, вернемся к бывшему «главному политзаключенному» — Ходорковскому. Оставалась ли у кого-то хоть тень сомнений в политической подоплеке обвинений, выдвинутых против него и его коллеги Платона Лебедева в рамках второго дела, закончившегося в 2010 году вторым обвинительным приговором? Лебедев все еще отбывает наказание, а тот процесс безусловно нанес сильнейший удар по соблюдению принципа верховенства права в России.
Вот он, отрезвляющий момент. Конечно, можно радоваться за тех, кто вышел на свободу по амнистии или благодаря президентскому помилованию, даже если не вызывает сомнений то, что эти решения принимались на высочайшем уровне из улучшения имиджа. Однако не стоит обманываться, что тучи рассеялись и крайне непростая ситуация с правами человека в России исправилась, как по мановению волшебной палочки. Недавние заключенные провели месяцы и даже годы за решеткой. И хотя они уже свободны, это не отменяет того факта, что в тюрьме они оказались по сфабрикованным или непропорциональным обвинениям.
Новые законы
Освобождение, несомненно, изменило жизнь этих людей и их близких, но никак не повлияло на состояние российской системы правосудия, которую по-прежнему сильно дискредитирует политическое вмешательство. Произошедшее не означает, что теперь Кремль перестанет жестко расправляться с оппонентами и прекратит небывалое по масштабам наступление на гражданское общество, начавшееся с возвращением Путина на пост президента в мае 2012 года.
Центральное место в этой кампании занимает закон об «иностранных агентах», согласно которому правозащитные и другие независимые организации обязаны регистрироваться в качестве «иностранных агентов», если они получили хоть копейку из зарубежных источников. Закон протолкнули через парламент сразу после начала третьего президентского срока Путина. Термин «иностранные агенты» корнями уходит в эпоху холодной войны и трактуется не иначе, как «шпионы и предатели». Поэтому, несомненно, цель закона — демонизировать критиков власти в глазах российского общества. Весной 2013 года карательные проверки прошли в более сотнях неправительственных организаций, среди которых прокуратура пыталась выявить «иностранных агентов». Десятки получили предупреждения или прямые распоряжения («представления») прокуратуры зарегистрироваться в качестве «иностранных агентов». Отказ повесить на себя такой унизительный ярлык может обернуться для организации приостановкой деятельности и лишением свободы на срок до двух лет для ее руководства.
К концу 2013 года Министерство юстиции при помощи закона об иностранных агентах приостановило работу двух организаций, занимавшихся наблюдением на выборах и входивших в сеть «Голос». Еще не менее четырех независимых общественных организаций предпочли свернуть деятельность во избежание дальнейшего репрессивного судебного преследования. Многие другие ведут с прокуратурой затяжную битву в судах. В ряде случаев им удается добиваться успеха, однако прокуратура изыскивает все новые юридические способы преследовать их за отказ регистрироваться.
Все это битвы, которые российские организации просто не должны вести. Каждая тяжба отнимает у них драгоценное время и ресурсы, которые они могли бы потратить на помощь людям, пострадавших от произвола и реально нуждающихся в защите. Кроме того, охота властей на «иностранных агентов» проходит на фоне крупномасштабной кампании шельмования в провластных СМИ. Оппонентов властей представляют марионетками Запада, нанятыми для подрыва престижа России.
Мы и они
Со всей очевидностью напуганный массовыми протестами 2011 и первой половины 2012 гг., Кремль пытается укрепить свои позиции. Для этого он консолидирует консервативную базу поддержки, используя идеологическую дихотомию и противопоставляя «традиционное» «нетрадиционному» и «истинно русское» — «внешнему и инородному». С помощью этой парадигмы власти пытаются отвести общественное недовольство от себя и направить его в сторону специально обозначенных врагов, которые якобы выступают против российских традиций.
Сейчас в списке таких врагов три основные группы:
· - «иностранные агенты» — правозащитники и другие активисты, которые критикуют власть за несоблюдение международных норм, и особенно те, кто отстаивает ценности всеобщих прав человека;
· - ЛГБТ (неудивительно, что недавний неприкрыто дискриминационный закон, который обычно называют запретом«пропаганды гомосексуализма» и который ставит гомосексуальность в один ряд с педофилией, запрещает распространение информации, «пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения»);
· - мигранты, на которых указывают как на виновников в городской преступности и которых обвиняют в неуважении к российским социально-культурным обычаям (иначе говоря, «традиционным» нормам).
В рамках этой идеологической конструкции правозащитников само собой изображают как защитников геев и мигрантов, работающих на деньги деструктивных внешних сил.
Отмечая, что своей свободой он скорее всего обязан желанию Кремля улучшить имидж России на международной арене, Ходорковский в то же время подчеркивал, что его освобождение не стоит трактовать как знак того, что Россия готова к либерализации и «глубоким реформам». Такая оценка особенно актуальна в свете того, что его немедленная переброска в Германию очень напомнила аналогичные истории советских времен.
Как будто в фильме «из жизни диссидентов», Ходорковского глубокой ночью отвезли из лагеря прямиком в аэропорт — как был, в лагерной одежде. О конечном пункте назначения он узнал только на борту самолета, направлявшегося в Берлин. Красок в эту картину добавляет и то, что всего через несколько часов после освобождения Ходорковского суд небольшого города Туапсе на юге России приговорил активиста-эколога Евгения Витишко к трем годам лишения свободы.
В июне 2012 года Витишко и его коллегу Сурена Газаряна признали виновными в умышленном уничтожении или повреждении чужого имущества с причинением значительного ущерба. Высказывались серьезные сомнения в том, что суд над ними прошел с соблюдением надлежащих правовых процедур. Под чужим имуществом понимался забор вокруг дачного участка, предположительно, принадлежащего губернатору Краснодарского края Александру Ткачеву. Трехлетний приговор был условным, при этом Витишко и Газарян обязаны были соблюдать режим ограничений: не покидать дом с 23:00 до 6:00, регулярно отмечаться в органах власти, уведомлять их о смене места жительства и т.п.
Оба активиста считали, что таким образом власти пытались наказать их за критику экологического ущерба, причиняемого олимпийским строительством Сочи и его окрестностям. Газарян бежал из страны, опасаясь дальнейших преследований, и его опасения были более чем оправданы. Витишко обвинили в нарушении режима ограничений, и условный приговор превратился в реальный тюремный срок. Суд вышестоящей инстанции должен огласить решение по апелляции Витишко в ближайшем будущем.
По уровню известности Витишко, конечно, далеко до Ходорковского, но о его деле нельзя забывать в то время, когда мир празднует освобождение знаменитых российских политзаключенных. Неослабевающее международное внимание к действиям Кремля исключительно важно для выживания независимых активистов в России, а также для становления России как правового государства…
